400 0
Юрий МОЛЧАНОВ: "Я верю в счастливые случайности, но над ними надо работать"
Юрий Молчанов - вице-губернатор Петербурга, он отвечает в правительстве за имущественный блок и за реализацию самых крупных и сложных городских проектов. Среди них - модернизация аэропорта Пулково, прокладка Западного скоростного диаметра, реконструкция Апраксина Двора и др. Впрочем, беседуем мы не только о грандиозных стройках, но и о масштабном личном проекте - воспитании трех сыновей-погодков, а также о рецепте счастливой семьи и о доме мечты.
– Какие у вас впечатления от последней инвестиционной выставки MIPIM? Светские хроникеры отписались о великолепии русской тусовки в Каннах и о размахе многочисленных приемов…
– А о сущности мероприятия пресса просто позабыла.
– Да, создается такое впечатление.
– Представительство российских компаний и регионов на MIPIM действительно увеличивается. И это вносит некоторые изменения в программу. Праздника становится больше, и на этот русский праздник журналисты традиционно обращают внимание. Поэтому и публикации были посвящены в основном внеаудиторной активности участников.
Выставка год от года растет. Она, по сути, уже объединяет всех основных игроков европейского рынка недвижимости, и не только. Все больше гостей из Америки и с Востока - от Арабских Эмиратов до Японии. Такая представительность и определяет успех. MIPIM изначально заявлял о себе как о месте встречи профессионалов. Сегодня это на самом деле так. Канны становятся тесными: все выставочные павильоны, места в гостиницах и на самолетах заняты.
У меня, пожалуй, впервые осталось впечатление, что выставка настолько велика, что за три дня не успеваешь все посмотреть и составить некое целостное представление.
Интерес к петербургскому стенду год от года растет. Очевидно, что мы не стоим в ряду с другими российскими регионами. Из представленных на этот раз проектов наибольший интерес вызвали развитие аэропорта Пулково и деловой комплекс «Невская Ратуша».
– Наших в Каннах уже половина?
– Нет, конечно. Намного меньше. Хотя русских уже много, они заметны. По нашим оценкам, примерно 7000 из 35 000 гостей приехали из России.
– Может, пора самим организовать подобное действо. Как считаете, поедут к нам иностранцы?
– А мы уже строим такую инвестиционную выставку.
Я считаю, что форум PROEstate, который в первый раз состоялся в Петербурге в 2007 году, очень близок MIPIM - как по формату В2В, так и по общему духу. Конечно, по размеру мы значительно скромнее, но я уверен: к нам поедут. PROEstate позиционируется как место, где международный бизнес может встретиться с россий-скими регионами. Наш рынок, безусловно, специфичен, он недостаточно открыт для иностранцев. Мы предлагаем площадку, где можно сделать первые шаги навстречу друг другу. Поэтому в программе есть и мастер-классы, и конференции, и «круглые столы», чтобы общение было максимально разнообразным. Наша задача - организовать равноправный диалог, обеспечить движение в обоих направлениях.
– Когда MIPIM догоним?
– Будем стараться быстрее. (Смеется.) Идея представляется мне естественной и логичной. Довольно долго существовал так называемый Русский форум в Лондоне, сейчас его роль выполняет Международный экономический форум в Петербурге.
– Получается, вы все время в разъездах - из Канн сразу в Дубаи… В городе-то бываете?
– Стараюсь ездить как можно меньше и только тогда, когда нет альтернативы. Например, за последний год мы провели за границей несколько road-show крупных петербург-ских проектов. Это часть работы по организации инвестиционных конкурсов. Например, на 7 мая запланировано road-show по аэропорту Пулково.
На некоторых выставках, таких как «Развитие транспортной системы РФ» в Сочи, презентовать наши проекты необходимо, чтобы получить по ним федеральную поддержку.
– Что можете сказать по итогам заграничных road-show: мы все еще выглядим провинциально?
– Никакого налета провинциальности или слабости в наших проектах нет. Наоборот, участники трех состоявшихся road-show (по ЗСД, Орловскому тоннелю и надземному экс-прессу) отмечали исключительно высокий уровень организации и проработки документов.
– А по масштабу наши проекты тоже вполне европейские?
– Абсолютно. ЗСД - на сегодня самый большой в своей сфере проект в Европе и при этом очень непростой. В Дубаях делают сейчас так называемое легкое метро. Этот проект очень похож на наш - как по организации, так и по масштабу и по объему инвестиций.
– Что сейчас происходит с ЗСД? Сроки передвигаются, сметы корректируются. С чем это связано?
– В марте мы получили положительное заключение Главгосэкспертизы на весь проект. А на днях экспертный совет Минтранса одобрил все изменения, которые мы в него внесли. Надеюсь, уже в апреле правительственная комиссия подтвердит новый (увеличенный) объем финансирования ЗСД из инвестфонда.
Актуальная смета строительно-монтажных работ составляет 175 млрд рублей. Это примерно в 1,7 раза больше прежних цифр. Соответственно увеличивается и федеральная поддержка. Когда мы согласуем это финансирование, выпустим новый инвестиционный паспорт проекта, чтобы завершить конкурс. Думаю, справимся за два-три месяца.
– С чем связано такое разрастание сметы?
– Причин несколько. Во-первых, уже в процессе работы мы включили в ЗСД несколько новых, изначально не предусмотренных участков. Например, это подходы к активно развивающимся третьему и четвертому районам порта. Объем контейнерных перевозок там быстро растет, поэтому возникла необходимость подключить эти районы к ЗСД, чтобы вывести из города генерируемый ими грузовой поток. Во-вторых, пришлось менять технические решения по некоторым участкам трассы. Так, когда началась работа над ЗСД, проекта «Морской фасад» еще просто не было. Но уже к концу года новый пассажирский терминал заработает. Отсюда - дополнительная развязка, проход тоннелем неглубокого залегания по Васильевскому острову и небольшой тоннель под Смоленкой. В районе Юнтолово запланирован крупный жилой массив, поэтому мы увеличили здесь число эстакадных переходов. В районе Белоострова пришлось корректировать проект в связи с организацией скоростного железнодорожного сообщения Петербург - Хельсинки. Увеличена мощность развязок, которые будут обслуживать новые автозаводы.
Наконец, еще одной из причин удорожания стал быстрый рост цен на стройматериалы в 2006-2007 гг.
– Оформление в собственность Петербурга акций аэропорта Пулково и самого аэровокзального комплекса - безусловно, одна из главных побед города в прошлом году. Когда будет объявлен инвестконкурс?
– Победа будет тогда, когда новый терминал построим. Хотя для России случай передачи федерального аэропорта целиком субъекту РФ действительно пока прецедентный.
Для объявления конкурса очень реальной выглядит дата 15 апреля. В принципе все документы уже готовы. Осталось утвердить их на уровне городского правительства.
– Что скажете о потенциальных претендентах?
– Они, безусловно, будут.
У авиационного узла Петербурга большие перспективы роста.
Однако ни одна компания всем требованиям конкурса не удовлетворит. Поэтому его участниками станут консорциумы, в том числе международные.
– Какие еще крупные проекты могли бы стать точками роста для Петербурга? Из какой они должны быть области?
– Это, безусловно, инфраструктура. Степень ее развитости крайне важна для роста мегаполиса. Именно на такие проекты будут направляться основные ресурсы города.
Я имею в виду инфраструктуру в самом широком смысле: транспортную (от водной - до авиационной), инженерную, социальную, туристическую.
– Как у города складываются отношения с Федерацией? Достигать компромисса сегодня проще, чем несколько лет назад, или нет? Вроде по Пулково - несомненная удача, а вопрос с разделом федеральных памятников пробуксовывает…
– Ну, отношения с Федерацией рабочие. Иногда договариваться чуть легче, иногда сложнее. По концессионным конкурсам, в том числе и по Пулково, мы успешно двигаемся вперед. Например, достигнуто соглашение о том, что проекты ЗСД и Орловский тоннель будут иметь только одного концедента - город, что существенно облегчит их реализацию.
По памятникам идет тяжелая дискуссия. Каждая сторона отстаивает свои интересы. Есть два согласованных списка объектов, которые будут закреплены за РФ и за Петербургом, и есть список, по которому мы еще не договорились.
– Может, стоит утверждать списки поэтапно, чтобы город уже мог заботиться об объектах, не вызвавших разногласий?
– Вот этого не хочется. Жизнь показывает, что, если мы частично о чем-то договоримся и эту договоренность оформим, в Москве могут решить, что задача потеряла первостепенную важность и ее лучше на время отложить. В итоге вопрос так и останется не до конца решенным. Пусть мы еще немного поработаем, но завершим все сразу.
– Какой из крупных проектов, которые сейчас реализуются, вам больше всего нравится, представляется наиболее интересным?
– Я бы по-другому сказал. Ближе всего в конкретный момент та задача, которая пока не решается или забирает больше всего энергии. Когда процесс пошел, для меня это уже пройденный этап. Я свою работу сделал, хотя проект может находиться еще на старте. Так можно сказать, например, об автомобильных заводах - принципиальные вопросы по ним уже решены, поэтому большого количества внутренних ресурсов от меня не требуется.
– А на сегодня это какая задачка?
– Их несколько. На разном этапе находятся четыре крупных проекта, которые будут реализованы по схеме государственно-частного партнерства. Все они требуют очень много сил. По трем из них: ЗСД, Орловский тоннель и надземный экспресс - мы подведем итоги конкурсов в этом году, а по Пулково - в следующем.
– Вы верите, что Апрашка превратится в наш местный Ковент-Гарден?
– Безусловно. Я даже вижу результат, которого можно достичь. Так вышло, что в центре Петербурга нет как таковой торговой улицы и создать ее достаточно трудно. Есть, конечно, Невский с обилием магазинов, есть Большой проспект Петро-градской стороны. Но эти торговые зоны складывались стихийно, без общей идеи. Между тем, например во Франкфурте, да и в других европейских городах, есть очень комфортные пешеходные променады с кафешками, а по обе стороны - многоэтажные универмаги. Бульвар, задуманный в центре Апраксина Двора, может стать такой улицей для Петербурга. А поскольку речь идет о комплексном развитии в рамках единого проекта, можно заранее грамотно учесть все вопросы, связанные с логистикой. Очень мне нравится эта идея, я ее чувствую. Она способна изменить весь мир Апраксина Двора.
– Но ведь ни у города, ни у частного инвестора нет опыта такого масштабного расселения собственников и арендаторов…
– Мы много чего делаем в первый раз. Безусловно, проект очень сложный. Недавно, например, в суд обратилось Агентство по развитию Апраксина Двора. Я понимаю нервозность компаний, которые имеют собственность на территории комплекса или арендуют там площади. Надеюсь, постепенно все эти вопросы удастся решить цивилизованно.
– Однако город в итоге устранился от этих проблем. Не стали ведь принимать городской закон, предусматривавший процедуру выкупа частных площадей для госнужд…
– Не соглашусь. Вещевой рынок город за свой счет строит, а вы говорите - устранился.
– Я имела в виду - устранился от проблем частных собственников.
– Это не так. Естественно, с собственниками должен в первую очередь договариваться инвестор, победивший на конкурсе, но мы готовы помогать в достижении компромисса.
Арендаторам будем подбирать альтернативные помещения, даже если сроки договоров с ними истекли. Предприниматели не должны остаться на улице.
– То есть владельцы небольших «встроек» не останутся один на один с таким тяжеловесом, как «Главстрой»?
– «Главстрой» уже заложил в свой бизнес-план среднюю стоимость выкупа помещений на уровне $5000/кв.м. На мой взгляд, это вполне рыночная цена. Безусловно, площади на первых этажах и с витринами стоят заметно больше, но там есть и вторые-третьи этажи, и дворовые постройки. Поэтому средняя цифра выглядит в целом обоснованной.
– Масштаб задач, которые решает город, за последнее время укрупнился и усложнился просто на порядок. Это только начало?
– Иногда это пугает. (Смеется.) В общем, да - начало. Глаза боятся, а руки делают.
– Если сравнивать с тихой жизнью начала 2000-х, совсем другая реальность получается…
– Я пришел в администрацию осенью 2003-го. Это был мой первый опыт работы во власти. Мы столкнулись с целым рядом проблем. Прежде всего, с недостаточным бюджетом. Тогда решать какие-либо задачи было сложнее, чем сейчас.
– По вашему личному ощущению, в чем принципиальное отличие предпринимателя от чиновника? В чем вам пришлось меняться?
– Меняться, что удивительно, пришлось не очень сильно. Видимо, обнаружилась внутренняя готовность работать в таких условиях. А основное отличие заключается в том, что предприниматель более свободен в решении задач, стоящих на пути достижения его цели.
В бизнесе все решается в процессе переговоров, а это всегда компромисс. В этих же стенах свободы для компромисса значительно меньше. Есть много ограничений, связанных с тем, что ты работаешь с государственными ресурсами.
– Получается более интересная интеллектуальная задачка?
– С одной стороны, да. А с другой - бывает, что есть простое решение, но с юридический точки зрения воспользоваться им нельзя. Например, прямая мена казенного имущества с частным собственником запрещена.
В бизнесе главное - решение принять, а потом уже легче двигаться, а здесь очень важно не только само решение, но и правильный законный путь его реализации.
– Какие правовые проблемы на федеральном уровне мешают сегодня двигаться вперед?
– Мы постоянно выступаем с законодательными инициативами. На сегодня наиболее острых вопросов несколько. Во-первых, нужны поправки в закон о концессиях. Надеюсь, их примут уже в весеннюю сессию и учтут большинство наших пожеланий. Во-вторых, закон о преимущественном праве выкупа помещений для малого бизнеса. Он продвигается очень непросто. Мы стараемся участвовать во всех дискуссиях, но нас не всегда слышат в Москве.
Третий - крайне важный для нас вопрос - упрощенный порядок выдачи виз для пассажиров паромных судов. Петербург - самый привлекательный туристический центр на Балтике. Но визовые ограничения существенно сдерживают поток туристов. Если их снять, мы сможем принимать значительно больше гостей, особенно после ввода морского пассажирского терминала на Васильевском острове.
– Вы успели поработать ученым, предпринимателем и уже довольно давно выступаете в роли чиновника. Где интереснее? И в какой шкуре вы чувствуете себя наиболее комфортно?
– Везде было интересно. Мне очень сильно повезло, что у меня получилось несколько жизней.
– С чем была связана ваша научная деятельность?
– Я по образованию физик и занимался вещами, которые кажутся сейчас весьма далекими от жизни. В частности, мы исследовали жидкие кристаллы. Некоторые разработки моих коллег и учеников используются в так называемых ядерно-магнитно-резонансных томографах.
– У вас есть научные степени?
– Я кандидат наук. Доктор-скую тоже мог бы, вероятно, защитить. Но я человек ленивый.
– По вам не скажешь. Тщательно скрываете?
– Точно говорю, ленивый. Существует принцип рационального расходования энергии - надо делать только то, что надо. Остальное - лень.
– Вы работали с Путиным, будучи проректором ЛГУ. Говорят, что именно с вашей легкой руки Владимир Владимирович пошел в администрацию.
– Неправда. Мы были просто коллегами, причем недолго - может быть, год-полтора.
– Вы молодой отец. Причем у детей потрясающие какие-то имена…
– Да, у меня трое мальчиков
и взрослая дочь Саша. Сыновьям- три года и восемь месяцев, два и восемь, а самому младшему еще нет и года. Зовут их Захар, Макар и Трофим.
– А чей это выбор?
– Супруги. У нас дома командир есть.
– То есть у вас в семье матриархат несмотря на численное мужское преимущество?
– Факт. Это единственно возможная модель счастливой семьи.
– А кто супруга по образованию?
– Она психолог, поэтому легко всеми нами управляет, профессионально. Но сейчас, конечно, все ее время и весь ее мир - дети. Трое - это серьезно.
– Намерены остановиться или девочку все-таки будете ждать?
– Останавливаться пока мысли нет. Это самое большое счастье в жизни.
– Раз много детей, значит, наверное, есть большой дом?
– У нас есть квартира в центре города, и мы снимаем дачу. Собственного дома нет пока.
– Планируете строить?
– Хочу, конечно, но времени не хватает. Мы переехали в новую квартиру в мансарде, построенной компанией «БизнесЛинк», которую я тогда возглавлял, незадолго до моего назначения в Смольный. Естественно, в квартире было много недоделок. Они так и остались до сих пор. Некоторые лампочки совсем недавно ввернул.
– Сами, что ли, вворачивали?
– Конечно. Я же физик. (Смеется.) В принципе, я много чего могу сам сделать. Люблю руками работать.
– Вы свой дом придумали уже?
– Я знаю, каким должно быть место. Пешеходная дистанция до залива. Именно до залива, а не до озера. Мне нравится соленая вода, и я купаюсь в заливе каждый год. Кроме того, очень люблю по берегу ходить. Думаю, что это должно быть где-то на севере от Петербурга. Чтобы зимой можно было за час доехать до Коробицыно и в то же время каждый день ездить на работу.
Надеюсь, что, когда буду дом строить, сам себе его нарисую. Скорее всего, он будет из дерева и камня.
– Машину водить любите?
– Очень. У меня есть машина, которую я купил за год до того, как пришел работать в администрацию. Это хороший спортивный автомобиль, крыша за 17 секунд убирается в багажник. Но в прошлом году ездил на нем два раза, а в поза-прошлом - два или три. На спидометре какая-то до смешного маленькая цифра.
Есть еще одна машина - «Тойота Прада». В нее почти вся семья влезает. В субботу-воскресенье сажусь за руль, и мы выбираемся за город.
– У вас дома зверье какое-нибудь есть?
– Да. Две собаки и кошка. Первый наш пес - белый ретривер. Мы всегда считали, что он большой. Но потом появилась другая собака - черная кане-корсо, и, когда она выросла, мы поняли, что ретривер маленький. У всех животных тоже интересные имена: Дали, Дарвин и Марс. И, надо сказать, они им соответствуют.
– Животные мирно уживаются?
– У нас дома все в мире живут.
– У вас дом открытый, гостеприимный?
– Хочется ответить: да, конечно. Но я не знаю, какие к нам гости ходят, я дома бываю мало. Честно говоря, наверное, гости у нас нечасто, но это связано с тем образом жизни, который мы сейчас ведем. Чисто физически общаться сложно. Нельзя сказать, что я растерял близкие дружеские отношения, теплота осталась, но дистанция, безусловно, увеличилась - из-за отсутствия времени. Это грустно осознавать. К сожалению, и детей вижу несколько раз в неделю: ухожу - еще спят, прихожу - уже спят. Общение со старшим сводится к тому, что утром отвожу его в детский сад. Как-то в субботу собираюсь чуть позже обычного на работу и слышу, как средний спрашивает: «Вы СЛУЧАЙНО папу моего не видели?»
Мне всегда казалось, что я много работал, начиная со студенческой скамьи, но никогда не думал, что можно работать столько, сколько сейчас. Это как-то запредельно.
– Спортом каким-нибудь занимаетесь?
– Я люблю движение. Скорее, не спорт, а физкультуру. Играю в теннис. Нерегулярно, к сожалению. Зимой нравятся горные лыжи,однако за последние два года ни разу не катался.
Когда недавно были в Дубаях, вставал в полшестого, чтобы успеть искупаться. Мы с Александром Ивановичем Вахмистровым практически затемно бегали к морю, чтобы преодолеть ощущение внутреннего дискомфорта: народ приехал отдыхать, а мы в костюмах и галстуках на работу.
– Вам больше неформальный стиль одежды близок?
– Сейчас я, конечно, привык уже к костюмам, но больше люблю casual, по крайней мере, без галстука ощущаю себя комфортнее.
– Какую-то связь с компанией «БизнесЛинк» поддерживаете?
– Скорее нет, чем да. Конечно, человеческие отношения сохранились, но текущее состояние бизнеса я себе представляю плохо. Не помню, когда в офисе был в последний раз.
– Не планируете со временем вернуться в девелоперы? И какой проект тогда хотели бы реализовать?
– Я об этом, безусловно, думаю. В жизни все конечно. Пройдет еще три с половиной года, и моя работа здесь закончится. Естественно, я планирую заниматься девелоперским бизнесом, потому что его люблю. А какой проект?
Какой-нибудь красивый и сложный.
– Вы жизнь свою планируете?
– Естественно, я планирую каждый рабочий день, каждую неделю. Есть и стратегические планы. Если не ставить конкретные цели и сроки, ничего не добьешься. В личной жизни тоже планы, безусловно, есть.
– А в счастливые случайности верите? Много их у вас в жизни было?
– Мне кажется, что большая часть случайностей закономерна. Конечно, бывает по-разному, но лучший экспромт - это хорошая домашняя заготовка. Поэтому в счастливые случайности я верю, но над ними надо работать.
«НП» досье
Юрий Молчанов родился в подмосковной Коломне в 1952 году. В возрасте семи лет переехал с родителями в Ленинград. Отец - военный, мать работала преподавателем в ЛИИЖТе. В 1975-м окончил ЛГУ им. А.А.Жданова, а затем
и аспирантуру.
С 1978-го по 1987-й - научный сотрудник НИИ физики ЛГУ. В 1987-1995 гг. - проректор Гос. университета по работе
с иностранными учащимися и по международным связям.
В 1991-м организовал компанию ТОО «БизнесЛинк».
В 1997-2000 гг. - председатель совета директоров девелоперской группы компаний «БизнесЛинк».
В мае 2001-го стал сопредседателем Координационного совета сторонников партии «Единство».
С ноября 2003-го - вице-губернатор Петербурга.
Женат. Четверо детей. Старшей дочери 26 лет.
– Какие у вас впечатления от последней инвестиционной выставки MIPIM? Светские хроникеры отписались о великолепии русской тусовки в Каннах и о размахе многочисленных приемов…
– А о сущности мероприятия пресса просто позабыла.
– Да, создается такое впечатление.
– Представительство российских компаний и регионов на MIPIM действительно увеличивается. И это вносит некоторые изменения в программу. Праздника становится больше, и на этот русский праздник журналисты традиционно обращают внимание. Поэтому и публикации были посвящены в основном внеаудиторной активности участников.
Выставка год от года растет. Она, по сути, уже объединяет всех основных игроков европейского рынка недвижимости, и не только. Все больше гостей из Америки и с Востока - от Арабских Эмиратов до Японии. Такая представительность и определяет успех. MIPIM изначально заявлял о себе как о месте встречи профессионалов. Сегодня это на самом деле так. Канны становятся тесными: все выставочные павильоны, места в гостиницах и на самолетах заняты.
У меня, пожалуй, впервые осталось впечатление, что выставка настолько велика, что за три дня не успеваешь все посмотреть и составить некое целостное представление.
Интерес к петербургскому стенду год от года растет. Очевидно, что мы не стоим в ряду с другими российскими регионами. Из представленных на этот раз проектов наибольший интерес вызвали развитие аэропорта Пулково и деловой комплекс «Невская Ратуша».
– Наших в Каннах уже половина?
– Нет, конечно. Намного меньше. Хотя русских уже много, они заметны. По нашим оценкам, примерно 7000 из 35 000 гостей приехали из России.
– Может, пора самим организовать подобное действо. Как считаете, поедут к нам иностранцы?
– А мы уже строим такую инвестиционную выставку.
Я считаю, что форум PROEstate, который в первый раз состоялся в Петербурге в 2007 году, очень близок MIPIM - как по формату В2В, так и по общему духу. Конечно, по размеру мы значительно скромнее, но я уверен: к нам поедут. PROEstate позиционируется как место, где международный бизнес может встретиться с россий-скими регионами. Наш рынок, безусловно, специфичен, он недостаточно открыт для иностранцев. Мы предлагаем площадку, где можно сделать первые шаги навстречу друг другу. Поэтому в программе есть и мастер-классы, и конференции, и «круглые столы», чтобы общение было максимально разнообразным. Наша задача - организовать равноправный диалог, обеспечить движение в обоих направлениях.
– Когда MIPIM догоним?
– Будем стараться быстрее. (Смеется.) Идея представляется мне естественной и логичной. Довольно долго существовал так называемый Русский форум в Лондоне, сейчас его роль выполняет Международный экономический форум в Петербурге.
– Получается, вы все время в разъездах - из Канн сразу в Дубаи… В городе-то бываете?
– Стараюсь ездить как можно меньше и только тогда, когда нет альтернативы. Например, за последний год мы провели за границей несколько road-show крупных петербург-ских проектов. Это часть работы по организации инвестиционных конкурсов. Например, на 7 мая запланировано road-show по аэропорту Пулково.
На некоторых выставках, таких как «Развитие транспортной системы РФ» в Сочи, презентовать наши проекты необходимо, чтобы получить по ним федеральную поддержку.
– Что можете сказать по итогам заграничных road-show: мы все еще выглядим провинциально?
– Никакого налета провинциальности или слабости в наших проектах нет. Наоборот, участники трех состоявшихся road-show (по ЗСД, Орловскому тоннелю и надземному экс-прессу) отмечали исключительно высокий уровень организации и проработки документов.
– А по масштабу наши проекты тоже вполне европейские?
– Абсолютно. ЗСД - на сегодня самый большой в своей сфере проект в Европе и при этом очень непростой. В Дубаях делают сейчас так называемое легкое метро. Этот проект очень похож на наш - как по организации, так и по масштабу и по объему инвестиций.
– Что сейчас происходит с ЗСД? Сроки передвигаются, сметы корректируются. С чем это связано?
– В марте мы получили положительное заключение Главгосэкспертизы на весь проект. А на днях экспертный совет Минтранса одобрил все изменения, которые мы в него внесли. Надеюсь, уже в апреле правительственная комиссия подтвердит новый (увеличенный) объем финансирования ЗСД из инвестфонда.
Актуальная смета строительно-монтажных работ составляет 175 млрд рублей. Это примерно в 1,7 раза больше прежних цифр. Соответственно увеличивается и федеральная поддержка. Когда мы согласуем это финансирование, выпустим новый инвестиционный паспорт проекта, чтобы завершить конкурс. Думаю, справимся за два-три месяца.
– С чем связано такое разрастание сметы?
– Причин несколько. Во-первых, уже в процессе работы мы включили в ЗСД несколько новых, изначально не предусмотренных участков. Например, это подходы к активно развивающимся третьему и четвертому районам порта. Объем контейнерных перевозок там быстро растет, поэтому возникла необходимость подключить эти районы к ЗСД, чтобы вывести из города генерируемый ими грузовой поток. Во-вторых, пришлось менять технические решения по некоторым участкам трассы. Так, когда началась работа над ЗСД, проекта «Морской фасад» еще просто не было. Но уже к концу года новый пассажирский терминал заработает. Отсюда - дополнительная развязка, проход тоннелем неглубокого залегания по Васильевскому острову и небольшой тоннель под Смоленкой. В районе Юнтолово запланирован крупный жилой массив, поэтому мы увеличили здесь число эстакадных переходов. В районе Белоострова пришлось корректировать проект в связи с организацией скоростного железнодорожного сообщения Петербург - Хельсинки. Увеличена мощность развязок, которые будут обслуживать новые автозаводы.
Наконец, еще одной из причин удорожания стал быстрый рост цен на стройматериалы в 2006-2007 гг.
– Оформление в собственность Петербурга акций аэропорта Пулково и самого аэровокзального комплекса - безусловно, одна из главных побед города в прошлом году. Когда будет объявлен инвестконкурс?
– Победа будет тогда, когда новый терминал построим. Хотя для России случай передачи федерального аэропорта целиком субъекту РФ действительно пока прецедентный.
Для объявления конкурса очень реальной выглядит дата 15 апреля. В принципе все документы уже готовы. Осталось утвердить их на уровне городского правительства.
– Что скажете о потенциальных претендентах?
– Они, безусловно, будут.
У авиационного узла Петербурга большие перспективы роста.
Однако ни одна компания всем требованиям конкурса не удовлетворит. Поэтому его участниками станут консорциумы, в том числе международные.
– Какие еще крупные проекты могли бы стать точками роста для Петербурга? Из какой они должны быть области?
– Это, безусловно, инфраструктура. Степень ее развитости крайне важна для роста мегаполиса. Именно на такие проекты будут направляться основные ресурсы города.
Я имею в виду инфраструктуру в самом широком смысле: транспортную (от водной - до авиационной), инженерную, социальную, туристическую.
– Как у города складываются отношения с Федерацией? Достигать компромисса сегодня проще, чем несколько лет назад, или нет? Вроде по Пулково - несомненная удача, а вопрос с разделом федеральных памятников пробуксовывает…
– Ну, отношения с Федерацией рабочие. Иногда договариваться чуть легче, иногда сложнее. По концессионным конкурсам, в том числе и по Пулково, мы успешно двигаемся вперед. Например, достигнуто соглашение о том, что проекты ЗСД и Орловский тоннель будут иметь только одного концедента - город, что существенно облегчит их реализацию.
По памятникам идет тяжелая дискуссия. Каждая сторона отстаивает свои интересы. Есть два согласованных списка объектов, которые будут закреплены за РФ и за Петербургом, и есть список, по которому мы еще не договорились.
– Может, стоит утверждать списки поэтапно, чтобы город уже мог заботиться об объектах, не вызвавших разногласий?
– Вот этого не хочется. Жизнь показывает, что, если мы частично о чем-то договоримся и эту договоренность оформим, в Москве могут решить, что задача потеряла первостепенную важность и ее лучше на время отложить. В итоге вопрос так и останется не до конца решенным. Пусть мы еще немного поработаем, но завершим все сразу.
– Какой из крупных проектов, которые сейчас реализуются, вам больше всего нравится, представляется наиболее интересным?
– Я бы по-другому сказал. Ближе всего в конкретный момент та задача, которая пока не решается или забирает больше всего энергии. Когда процесс пошел, для меня это уже пройденный этап. Я свою работу сделал, хотя проект может находиться еще на старте. Так можно сказать, например, об автомобильных заводах - принципиальные вопросы по ним уже решены, поэтому большого количества внутренних ресурсов от меня не требуется.
– А на сегодня это какая задачка?
– Их несколько. На разном этапе находятся четыре крупных проекта, которые будут реализованы по схеме государственно-частного партнерства. Все они требуют очень много сил. По трем из них: ЗСД, Орловский тоннель и надземный экспресс - мы подведем итоги конкурсов в этом году, а по Пулково - в следующем.
– Вы верите, что Апрашка превратится в наш местный Ковент-Гарден?
– Безусловно. Я даже вижу результат, которого можно достичь. Так вышло, что в центре Петербурга нет как таковой торговой улицы и создать ее достаточно трудно. Есть, конечно, Невский с обилием магазинов, есть Большой проспект Петро-градской стороны. Но эти торговые зоны складывались стихийно, без общей идеи. Между тем, например во Франкфурте, да и в других европейских городах, есть очень комфортные пешеходные променады с кафешками, а по обе стороны - многоэтажные универмаги. Бульвар, задуманный в центре Апраксина Двора, может стать такой улицей для Петербурга. А поскольку речь идет о комплексном развитии в рамках единого проекта, можно заранее грамотно учесть все вопросы, связанные с логистикой. Очень мне нравится эта идея, я ее чувствую. Она способна изменить весь мир Апраксина Двора.
– Но ведь ни у города, ни у частного инвестора нет опыта такого масштабного расселения собственников и арендаторов…
– Мы много чего делаем в первый раз. Безусловно, проект очень сложный. Недавно, например, в суд обратилось Агентство по развитию Апраксина Двора. Я понимаю нервозность компаний, которые имеют собственность на территории комплекса или арендуют там площади. Надеюсь, постепенно все эти вопросы удастся решить цивилизованно.
– Однако город в итоге устранился от этих проблем. Не стали ведь принимать городской закон, предусматривавший процедуру выкупа частных площадей для госнужд…
– Не соглашусь. Вещевой рынок город за свой счет строит, а вы говорите - устранился.
– Я имела в виду - устранился от проблем частных собственников.
– Это не так. Естественно, с собственниками должен в первую очередь договариваться инвестор, победивший на конкурсе, но мы готовы помогать в достижении компромисса.
Арендаторам будем подбирать альтернативные помещения, даже если сроки договоров с ними истекли. Предприниматели не должны остаться на улице.
– То есть владельцы небольших «встроек» не останутся один на один с таким тяжеловесом, как «Главстрой»?
– «Главстрой» уже заложил в свой бизнес-план среднюю стоимость выкупа помещений на уровне $5000/кв.м. На мой взгляд, это вполне рыночная цена. Безусловно, площади на первых этажах и с витринами стоят заметно больше, но там есть и вторые-третьи этажи, и дворовые постройки. Поэтому средняя цифра выглядит в целом обоснованной.
– Масштаб задач, которые решает город, за последнее время укрупнился и усложнился просто на порядок. Это только начало?
– Иногда это пугает. (Смеется.) В общем, да - начало. Глаза боятся, а руки делают.
– Если сравнивать с тихой жизнью начала 2000-х, совсем другая реальность получается…
– Я пришел в администрацию осенью 2003-го. Это был мой первый опыт работы во власти. Мы столкнулись с целым рядом проблем. Прежде всего, с недостаточным бюджетом. Тогда решать какие-либо задачи было сложнее, чем сейчас.
– По вашему личному ощущению, в чем принципиальное отличие предпринимателя от чиновника? В чем вам пришлось меняться?
– Меняться, что удивительно, пришлось не очень сильно. Видимо, обнаружилась внутренняя готовность работать в таких условиях. А основное отличие заключается в том, что предприниматель более свободен в решении задач, стоящих на пути достижения его цели.
В бизнесе все решается в процессе переговоров, а это всегда компромисс. В этих же стенах свободы для компромисса значительно меньше. Есть много ограничений, связанных с тем, что ты работаешь с государственными ресурсами.
– Получается более интересная интеллектуальная задачка?
– С одной стороны, да. А с другой - бывает, что есть простое решение, но с юридический точки зрения воспользоваться им нельзя. Например, прямая мена казенного имущества с частным собственником запрещена.
В бизнесе главное - решение принять, а потом уже легче двигаться, а здесь очень важно не только само решение, но и правильный законный путь его реализации.
– Какие правовые проблемы на федеральном уровне мешают сегодня двигаться вперед?
– Мы постоянно выступаем с законодательными инициативами. На сегодня наиболее острых вопросов несколько. Во-первых, нужны поправки в закон о концессиях. Надеюсь, их примут уже в весеннюю сессию и учтут большинство наших пожеланий. Во-вторых, закон о преимущественном праве выкупа помещений для малого бизнеса. Он продвигается очень непросто. Мы стараемся участвовать во всех дискуссиях, но нас не всегда слышат в Москве.
Третий - крайне важный для нас вопрос - упрощенный порядок выдачи виз для пассажиров паромных судов. Петербург - самый привлекательный туристический центр на Балтике. Но визовые ограничения существенно сдерживают поток туристов. Если их снять, мы сможем принимать значительно больше гостей, особенно после ввода морского пассажирского терминала на Васильевском острове.
– Вы успели поработать ученым, предпринимателем и уже довольно давно выступаете в роли чиновника. Где интереснее? И в какой шкуре вы чувствуете себя наиболее комфортно?
– Везде было интересно. Мне очень сильно повезло, что у меня получилось несколько жизней.
– С чем была связана ваша научная деятельность?
– Я по образованию физик и занимался вещами, которые кажутся сейчас весьма далекими от жизни. В частности, мы исследовали жидкие кристаллы. Некоторые разработки моих коллег и учеников используются в так называемых ядерно-магнитно-резонансных томографах.
– У вас есть научные степени?
– Я кандидат наук. Доктор-скую тоже мог бы, вероятно, защитить. Но я человек ленивый.
– По вам не скажешь. Тщательно скрываете?
– Точно говорю, ленивый. Существует принцип рационального расходования энергии - надо делать только то, что надо. Остальное - лень.
– Вы работали с Путиным, будучи проректором ЛГУ. Говорят, что именно с вашей легкой руки Владимир Владимирович пошел в администрацию.
– Неправда. Мы были просто коллегами, причем недолго - может быть, год-полтора.
– Вы молодой отец. Причем у детей потрясающие какие-то имена…
– Да, у меня трое мальчиков
и взрослая дочь Саша. Сыновьям- три года и восемь месяцев, два и восемь, а самому младшему еще нет и года. Зовут их Захар, Макар и Трофим.
– А чей это выбор?
– Супруги. У нас дома командир есть.
– То есть у вас в семье матриархат несмотря на численное мужское преимущество?
– Факт. Это единственно возможная модель счастливой семьи.
– А кто супруга по образованию?
– Она психолог, поэтому легко всеми нами управляет, профессионально. Но сейчас, конечно, все ее время и весь ее мир - дети. Трое - это серьезно.
– Намерены остановиться или девочку все-таки будете ждать?
– Останавливаться пока мысли нет. Это самое большое счастье в жизни.
– Раз много детей, значит, наверное, есть большой дом?
– У нас есть квартира в центре города, и мы снимаем дачу. Собственного дома нет пока.
– Планируете строить?
– Хочу, конечно, но времени не хватает. Мы переехали в новую квартиру в мансарде, построенной компанией «БизнесЛинк», которую я тогда возглавлял, незадолго до моего назначения в Смольный. Естественно, в квартире было много недоделок. Они так и остались до сих пор. Некоторые лампочки совсем недавно ввернул.
– Сами, что ли, вворачивали?
– Конечно. Я же физик. (Смеется.) В принципе, я много чего могу сам сделать. Люблю руками работать.
– Вы свой дом придумали уже?
– Я знаю, каким должно быть место. Пешеходная дистанция до залива. Именно до залива, а не до озера. Мне нравится соленая вода, и я купаюсь в заливе каждый год. Кроме того, очень люблю по берегу ходить. Думаю, что это должно быть где-то на севере от Петербурга. Чтобы зимой можно было за час доехать до Коробицыно и в то же время каждый день ездить на работу.
Надеюсь, что, когда буду дом строить, сам себе его нарисую. Скорее всего, он будет из дерева и камня.
– Машину водить любите?
– Очень. У меня есть машина, которую я купил за год до того, как пришел работать в администрацию. Это хороший спортивный автомобиль, крыша за 17 секунд убирается в багажник. Но в прошлом году ездил на нем два раза, а в поза-прошлом - два или три. На спидометре какая-то до смешного маленькая цифра.
Есть еще одна машина - «Тойота Прада». В нее почти вся семья влезает. В субботу-воскресенье сажусь за руль, и мы выбираемся за город.
– У вас дома зверье какое-нибудь есть?
– Да. Две собаки и кошка. Первый наш пес - белый ретривер. Мы всегда считали, что он большой. Но потом появилась другая собака - черная кане-корсо, и, когда она выросла, мы поняли, что ретривер маленький. У всех животных тоже интересные имена: Дали, Дарвин и Марс. И, надо сказать, они им соответствуют.
– Животные мирно уживаются?
– У нас дома все в мире живут.
– У вас дом открытый, гостеприимный?
– Хочется ответить: да, конечно. Но я не знаю, какие к нам гости ходят, я дома бываю мало. Честно говоря, наверное, гости у нас нечасто, но это связано с тем образом жизни, который мы сейчас ведем. Чисто физически общаться сложно. Нельзя сказать, что я растерял близкие дружеские отношения, теплота осталась, но дистанция, безусловно, увеличилась - из-за отсутствия времени. Это грустно осознавать. К сожалению, и детей вижу несколько раз в неделю: ухожу - еще спят, прихожу - уже спят. Общение со старшим сводится к тому, что утром отвожу его в детский сад. Как-то в субботу собираюсь чуть позже обычного на работу и слышу, как средний спрашивает: «Вы СЛУЧАЙНО папу моего не видели?»
Мне всегда казалось, что я много работал, начиная со студенческой скамьи, но никогда не думал, что можно работать столько, сколько сейчас. Это как-то запредельно.
– Спортом каким-нибудь занимаетесь?
– Я люблю движение. Скорее, не спорт, а физкультуру. Играю в теннис. Нерегулярно, к сожалению. Зимой нравятся горные лыжи,однако за последние два года ни разу не катался.
Когда недавно были в Дубаях, вставал в полшестого, чтобы успеть искупаться. Мы с Александром Ивановичем Вахмистровым практически затемно бегали к морю, чтобы преодолеть ощущение внутреннего дискомфорта: народ приехал отдыхать, а мы в костюмах и галстуках на работу.
– Вам больше неформальный стиль одежды близок?
– Сейчас я, конечно, привык уже к костюмам, но больше люблю casual, по крайней мере, без галстука ощущаю себя комфортнее.
– Какую-то связь с компанией «БизнесЛинк» поддерживаете?
– Скорее нет, чем да. Конечно, человеческие отношения сохранились, но текущее состояние бизнеса я себе представляю плохо. Не помню, когда в офисе был в последний раз.
– Не планируете со временем вернуться в девелоперы? И какой проект тогда хотели бы реализовать?
– Я об этом, безусловно, думаю. В жизни все конечно. Пройдет еще три с половиной года, и моя работа здесь закончится. Естественно, я планирую заниматься девелоперским бизнесом, потому что его люблю. А какой проект?
Какой-нибудь красивый и сложный.
– Вы жизнь свою планируете?
– Естественно, я планирую каждый рабочий день, каждую неделю. Есть и стратегические планы. Если не ставить конкретные цели и сроки, ничего не добьешься. В личной жизни тоже планы, безусловно, есть.
– А в счастливые случайности верите? Много их у вас в жизни было?
– Мне кажется, что большая часть случайностей закономерна. Конечно, бывает по-разному, но лучший экспромт - это хорошая домашняя заготовка. Поэтому в счастливые случайности я верю, но над ними надо работать.
«НП» досье
Юрий Молчанов родился в подмосковной Коломне в 1952 году. В возрасте семи лет переехал с родителями в Ленинград. Отец - военный, мать работала преподавателем в ЛИИЖТе. В 1975-м окончил ЛГУ им. А.А.Жданова, а затем
и аспирантуру.
С 1978-го по 1987-й - научный сотрудник НИИ физики ЛГУ. В 1987-1995 гг. - проректор Гос. университета по работе
с иностранными учащимися и по международным связям.
В 1991-м организовал компанию ТОО «БизнесЛинк».
В 1997-2000 гг. - председатель совета директоров девелоперской группы компаний «БизнесЛинк».
В мае 2001-го стал сопредседателем Координационного совета сторонников партии «Единство».
С ноября 2003-го - вице-губернатор Петербурга.
Женат. Четверо детей. Старшей дочери 26 лет.